Д Кузиманза - Ну и что, что тролль[СИ]

— Уходи, пока я!.. — бубнили в ответ голоса взрослых.

— Кристалл! Артефакт! — Тилли схватила с пояса длинный нож и бросилась в заросли, колошматя им ветки перед собой.

Как он и предполагал, в гостях Айвен невыносимо скучал. Играли на маленьком, квадратном столике, на большом же был устроен фуршет, вот туда-то он поглядывал с интересом. Когда они пришли, двинулся было к большому столу, но жена предостерегающе посмотрела на него, и он пожалел, что не съел дома ещё один бутерброд.

Играли в паре с Гердой, как всегда. Обычно побеждали без проблем, независимо от карт. В этот раз, однако, натолкнулись на непредвиденное сопротивление. Начальник Герды вместе с женой продавали по странной, совсем искусственной системе. Ничто из того, что говорили, не имело абсолютно никакого смысла. Никакой информации, странные и бессвязные замечания. К тому же их замечания вносили в игру целесообразную суматоху, блокируя цвета и торги противника. Теоретически все должны были в начале игры сопоставить свои правила, но сегодня забыли это сделать, и они с Гердой проигрывали третью партию кряду.

Айвен украдкой записывал ход торговли и анализировал игру. Для этого несколько раз прогулялся в туалет. После пятого возвращения за стол подал записку жене, возбуждая видимое любопытство остальных игроков. В ответ на вопросительные взгляды вежливо, но молча улыбнулся.

С этого момента игра стала более ровной, Герда довольно щурила глаза, но настроение остальных двух явно ухудшилось. Ещё за несколько минут до этого непрестанно перебрасывались ироническими шутками, развалившиеся на стульях, уверенные в себе. Предлагали угощение и сигары. Изменение хода игры явно их рассердило.

Начальник жены, заместитель генерального прокурора, бледный человек с бледно-голубыми глазами, никогда не производил впечатления симпатичного, а сейчас особенно хмурился. И Айвену нестерпимо вдруг захотелось, чтобы этот вечер уже закончился, чтобы они пошли домой, а он мог спокойно и искренне сказать Герде, что думает о её начальнике (как-то не мог переломить себя и назвать по имени, даже мысленно, так и называл: Шеф). Вся ситуация стала его раздражать. Чувствовал какую-то интригу, игру, правил которой и целей не мог разгадать. Посмотрел на жену: да, она тоже забеспокоилась. Нужно что-то сделать.

Наконец Герда попробовала разрядить обстановку. Шутила, посмеивалась над своим способом раздачи карт, говорила комплименты противнице. Все зря. Жена Шефа благодарила автоматически, после чего снова вступала тишина, перерываемая короткими замечаниями, постукиванием стаканов и шуршанием карт. В конце концов, не видя другого выхода, Айвен решил заговорить о чём-нибудь постороннем.

— Знаете ли вы, что когда-то, много лет тому назад, охотники стреляли в животных? — сказал неожиданно.

Шеф поднял на него взгляд. Его рука, протягивавшая карту, замерла. Жена Шефа, словно вырванная из сна, прореагировала внезапным вопросом:

— В животных? Зачем?

— Ну, конечно же, затем же, — Айвен засмеялся легко и громко поставил на стол стакан. Герда, очень встревоженная, выругала его взглядом, а потом сказала:

— Милый, мы после работы, дай отдохнуть, пожалуйста.

Шеф прервал её, вдруг заулыбавшись.

— Ну что вы, не нужно. Конечно, мы можем поговорить. Ведь мы то и дело встречаемся с критикой нашего маленького решения всех проблем. Нам тоже нелегко смотреть на собственных граждан с суровой точки зрения. Кто-то это должно делать, — замолчал, отпил из стакана. — Да, кто-то это должен делать. Что не означает, что мы не ошибаемся. Я, например, всегда я открыт новым впечатлениям, всегда готов научиться чему-то новому. Легко выкрикивать, что правосудие является насилием над человеческим индивидом. Тяжелее предложить что-то конкретное. Что же мы должны сделать с тысячами преступников? Часть из них, неприятно это говорить, должна быть изолирована от общества бессрочно. Уверяю вас — это не невинные ягнята.

Замолчал, ожидая ответа Айвена и глядя на него немигающим взглядом. Трудно было поверить, что в начале вечера этот человек улыбался вполне добродушно. Айвен принял вызов очень неохотно, но что делать, сам начал? Ему было неприятно, что аргументы оппонента в основе своей логичные, много в них верного. Не нравилось ему, однако, то, как прокурор говорил о, в конце концов, людях. Чувствовал, что где-то совершена ошибка, что-то не так, что это не должно так выглядеть.

— Даже если эти преступники являются животными в своем поведении, даже если это убийцы, обожающие убивать, то или мы не должны опускаться до их уровня. Должно ли наше право быть таким отвратительно…

— …варварским? — докончил шеф. — Вы это хотели сказать?

— Да! — с горячностью ответил Айвен. — Именно это!

21

— Кристалл мой! Вы обманули! — кричал Ивар, вытирая кровь с лица рукавом и всё ещё не в силах подняться с земли после удара чародея.

Горн и седобородый обращали на его крики не больше внимания, чем на скулёж щенка. Каждый из них тоже считал, что Кристалл принадлежит ему. Несмотря на дряхлый вид первым кинулся в драку седобородый. Удар посоха сбил Горна с ног. Но чародей что-то выкрикнул, посох засверкал яркими искрами, и седобородый с криком выпустил его из рук.

— Ты, глупец! — крикнул Горн. — Украл у меня посох, а теперь хочешь украсть и Кристалл!

— Помоги мне, малыш! — закричал в свою очередь старик. — Двенадцать лет назад он послал меня за Кристаллом, и вот, что со мной произошло в пещере! Если бы не посох, я бы состарился ещё больше и умер!

Но Ивар в ужасе смотрел на обоих.

Тогда седобородый перешёл к более решительным действиям, попытавшись вцепиться противнику в горло. Горн отбивался изо всех сил и выронил Кристалл. И тот опять оказался у мальчика. Он бросился бежать, хотя его шатало от магического удара Горна. Мужчины кинулись за ним с временным единодушием:

— Отдай Кристалл! Ивар, отдай по-хорошему! Ивар, кому говорю!

Вдруг ветви кустов с треском расступились, и оба преследователя попятились с испуганным бормотанием:

— Богиня Морриган!

— И великий маг Айвен, — сообщил им запыхавшийся Готфрид, чтобы усилить впечатление.

— И другие славные воины и маги! — прокричали шмели с его плеч, а Ингигерда приняла самый важный и величественный вид.

Увидев такое количество грозных противников Горн и седобородый замерли, раскрыв рты и выпучив глаза. В полном остолбенении. Тем временем Иво торопливо достал медальон бездухов с изображением дракона и погрозил им:

— Обижаете ребёнка, гады? Вот сейчас я вас превращу в болотных лягушек! — отчего они мигом очнулись, упали на колени и завыли в один голос: